Прогноз преступности в мире, его отдельных регионах и странах к началу третьего тысячелетия неблагоприятен. Это не означает, что всюду следует ожидать высоких темпов прироста преступности или выравнивания ее интенсивности. Традиционные различия преступности по регионам и странам (ее характер, уровень, структура, динамика, темпы прироста) скорее всего сохранятся, поскольку их причины являются глубинными. Наряду с этим будут и ситуационные различия. Общая результирующая преступности в мире будет продолжать ползти вверх. Средний прирост ее может находится в пределах 3-5% и более в год (См.:.ЛунеевВ.В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. М., 1987).

К такому пессимистическому варианту прогноза приводит и экстраполяция имеющихся тенденций, и экспертные оценки возможной криминологической обстановки в мире, и моделирование причинной базы преступности будущего, и широкий системный анализ всей совокупности криминологически значимых сведений прошлого, настоящего и возможного будущего. Частные отклонения могут не приниматься в расчет, так как они не изменяют общих глобальных тенденций. Но, как уже говорилось, общество - система открытая и его будущее не только продолжение прошлого и настоящего.

Мировой криминологический характер показывает: преступность в мире за последние 30-40 лет увеличилась в среднем в 3-4 раза, на территории бывшего СССР - в 6-8 раз, в США - в 7-8 раз, в Великобритании и Швеции - в 6-7 раз, во Франции - в 5-6 раз, в Германии - в 3-4 раза, в Японии - в 1,5-2 раза и т.д. По данным Четвертого обзора ООН за 1985-1990 гг. преступность в мире увеличивалась в среднем на 5% в год.

Аналогичные результаты были получены и при анализе различных видов преступного поведения. Наиболее интенсивно росла корыстная преступность. Предсказания французского историка З. Ренана, сделанные в конце прошлого столетия о том, что "тенденция нашей эпохи стремится к тому, чтобы заместить во всем моральные двигатели материальными" (Ренан 3. Де-Саси и либеральная школа. Полн.собр.соч.: В 12т. Т. 3. Киев. 1902. С. 12), сбываются и в криминальной деятельности. Особенно интенсивно росли кражи, грабежи, мошенничество, злоупотребления, присвоения, коррупция, взяточничество и т.д. Темпы роста насильственных преступлений были несколько ниже корыстных, но они тоже заметно увеличивались. За эти годы широко распространилась организованная преступность как в отдельных странах, так и в мире в целом, а также незаконный оборот оружия, радиоактивных и химических веществ. Увеличился терроризм, в том числе и транснациональный. Можно даже констатировать, что он дошел до предела терпимости стран и народов. Нет данных о снижении преступности среди политических и правящих элит. Росла преступность военнослужащих, несовершеннолетних, женщин, увеличивались повторные и рецидивные деяния.

В основе пессимистических выводов лежит ожидаемый усредненный 6-8-тысячный коэффициент преступности. Реально ли его достижение к 2000 г.? Число учтенных преступлении на 100 тыс. населения в 90-е годы составило в США (с учетом всех преступлений, а не только индексных) - около 15 тыс., в Швеции - 14 тыс., в Дании - 10,5 тыс., в Германии - 8,3 тыс., во Франции - 6,7 тыс., в Австрии - 6,3 тыс. Этот список может быть продолжен. Особенно криминогенны крупные мегаполисы, где уровень преступности вдвое-втрое выше. Таким образом, достижение прогнозируемого уровня по миру в целом к 2000 г. вполне реально. Общий годовой прирост населения Земли ныне составляет 1 - 1,5%, а преступности - около 5% в год. С учетом латентных преступлении разрыв между темпами прироста населения и преступности может быть большим.

Экстраполяция динамических рядов уровня латентности преступности, чиста выявляемых преступников, раскрываемости преступлений, судимости и других показателей социально-правового контроля также не несет ничего оптимистичного. Уровень латентности увеличивается или по крайней мере не уменьшается, раскрываемость преступлении и выявляемость правонарушителей не растет. На фоне роста преступности судимость снижается. Абсолютные числа лиц, совершивших преступления и по разным причинам не понесших наказания, растут. Контроль над преступностью в прогнозируемый период скорее всего сохранится на нынешнем уровне со слабой тенденцией к улучшению. Более того, дальнейшее отставание социально-правового контроля от растущей преступности может явиться дополнительным криминогенным фактором, детерминирующим ее более интенсивный рост.

Наряду с интенсификацией преступности будут усиливаться давно сформировавшиеся тенденции ее структурно-качественных изменений в направлении большей интеллектуализации, организованности, изощренности, вооруженности, технической оснащенности, приспособительности, коррумпированности, вживаемости и самозащищенности.

С ростом преступности и ее общественной опасности прямо и сильно коррелирует динамика административных и иных правонарушений, аморальных явлений, пьянства, наркомании, токсикомании, самоубийств, проституции, бродяжничества, нищенства, распада семей, безотцовщины, детской беспризорности и безнадзорности, дезаптации взрослых и детей, иных социальных отклонений, а также психических расстройств и других фоновых явлений. Есть объективные основания к тому, что в ближайшие годы девиантное поведение и иные фоновые явления будут возрастать, а значит, и расширять базу преступности. Во всяком случае и по этим признакам у нас нет сколько-нибудь значимых доказательств снижения криминогенности социальных условий.

Мы оставляем за рамками прогнозного криминологического анализа социально-экономическую и политико-правовую ситуацию в мире, его отдельных регионах и странах. Она сложна, противоречива и далеко не однозначна применительно к прогнозируемой преступности. Она неодинаково влияет на рост преступности в развитых, развивающихся и переходных странах. Многообразие современных социально-экономических детерминантов так велико, что они, с одной стороны, обусловливают преступность нищеты и слабо адаптированных субъектов, с другой, - не удерживают от преступности богатых, интеллектуально развитых и высокопоставленных лиц.

В итоге, к каким бы сторонам и аспектам самой преступности, ее фоновых явлений, социально-экономических и политико-правовых детерминантов не обратиться, трудно найти убедительные доказательства, противоречащие нашему основному прогностическому выводу о продолжающемся интенсивном росте преступности на переходе тысячелетий, о выходе проблемы преступности на одно из первых мест мировых и национальных угроз.

При всех особенностях исторического развития России (СССР) в XX в. преступность в ней развивается по давним мировым законам (растет быстрее, чем численность населения), хотя и с известной советской и российской спецификой. Во всяком случае прогностические предположения о развитии преступности в мире до 2000 г. полностью распространимы и на возможные тенденции отечественной преступности. Отличия могут быть лишь в количественных значениях. Регистрируемая преступность в России в связи со значительным уровнем латентности в ближайшее пятилетие не достигнет 6-8-тысячного уровня преступности в расчете на 100 тыс. населения. Реальная преступность (учтенная + латентная) уже подошла вплотную к 6-8-тысячному уровню в расчете на 100 тыс. населения, а по абсолютным показателям - к 10- 12 млн. преступлений в год (при регистрации 2,5 млн.).

В большинстве ипостасей преступность в России стала характеризоваться выраженной корыстной направленностью. Идет процесс относительного вытеснения из сферы корыстной преступности примитивного уголовного типа интеллектуальным и предприимчивым преступником с новыми, более изощренными способами и формами преступной деятельности и отвергающим любую мораль, в том числе и старую воровскую. Продолжается усиление криминальной направленности в коммерческой деятельности. Этому способствует и беспомощность правоохранительных органов, и загруженность судов, и отсутствие эффективной службы судебных исполнителей.

Общеуголовная корыстная преступность (кражи, грабежи, разбои) стимулируется снижением у населения порога требовательности к источникам приобретения товаров и расширением круга потенциальных покупателей краденого. С корыстной мотивацией сочетаются агрессивно-разрушительные побуждения противоправного поведения, сопровождающегося насилием и уничтожением материальных ценностей.
Насилие приобретает все более "результативный" характер (уменьшение доли покушений) с очень тяжелыми последствиями. Оно коррелирует с интенсивным ростом хищений и утрат оружия и боеприпасов, нелегальным распространением их в стране и все более широким применением в преступной деятельности. "Кадровая" база корыстной, корыстно-насильственной и насильственной преступности постоянно расширяется за счет увеличения маргинального слоя безработных и бездомных, особенно среди беженцев, молодежи и подростков.

В результате беспрецедентного расслоения общества, растущей безработицы и сокращения армии на социальное "дно" попадает значительное число квалифицированных специалистов. Это усиливает процесс "интеллектуализации" и профессионализации преступности. Особые качественные изменения связаны с появлением в криминальной среде хозяйственных руководителей, офицеров, специалистов по Технологиям, анализу информации, владеющих оружием, и т.д.
Уровень отдельных видов учтенных преступлений в прогнозируемый период будет расти. Но этот рост не будет равномерным и сопряженным. Более интенсивно будут увеличиваться тяжкие преступления. Предполагаемые структурные сдвиги связаны не только с неравномерным ростом различных групп преступлений, но и с неравноценным учетом их, полнота которого, исходя из ограниченных возможностей правоохранительных органов будет "дрейфовать" в сторону тяжких (которые нельзя скрыть) и очевидных (которые не требуют расследования) деяний. Это приведет к дальнейшим структурным перекосам учтенной преступности, на фоне которых будет увеличиваться латентная экономическая и другая глубинная преступность.

Темпы прироста реальной корыстной преступности останутся в прогнозируемый период наиболее высокими (до 10-15% и более в год). Одновременно будет снижаться их раскрываемость и расти латентность. Но и в этом случае учтенная корыстная преступность будет увеличиваться интенсивнее других видов. Ее доля в структуре регистрируемой преступности будет приближаться к 90%. В прогнозируемый период получат распространение новые способы совершения преступлений с использованием формирующихся рыночных отношений и современных достижений науки и техники: фиктивные хозяйственные операции; создание лжепредприятий; махинации с ценными бумагами; незаконная эмиссия ценных бумаг; хищения путем внедрения в телекоммуникационные и компьютерные сети банков; промышленный шпионаж; посягательства на интеллектуальную собственность; нарушение патентных прав; нецелевое использование кредитов; налоговые преступления и др.

Насильственная преступность, особенно терроризм, умышленные убийства, тяжкие телесные повреждения и насильственно-корыстные деяния (бандитизм, разбой, грабеж, вымогательство) могут увеличиться в среднем на 5-10% в год. Официальная раскрываемость их может стабилизироваться, и она будет выше раскрываемости корыстных и особенно экономических преступлений.
Дальнейший рост организованной преступности существенно будет зависеть от способности (и предоставленной возможности) правоохранительных органов развернуть борьбу против ее высшей формы - мафиозной преступности, связанной с использованием государственных, общественных и политических институтов.
Организованная преступность в еще большей мере будет "сдвигаться" к поставкам незаконных товаров и услуг (оружие, алкоголь, наркотики, сексбизнес и др.), не упуская из своих рук контрабандный ввоз и вывоз высокодоходных товаров, металлов, энергоресурсов, сырья и т.д. Российская организованная преступность разных оттенков продолжит свое стремление к транснациональной криминальной деятельности, к расширению контактов с международными преступными организациями. Иностранные и отечественные организованные преступники имеют общие интересы: заполнить огромный рынок России незаконно доставленными товарами и услугами, использовать ее "неисчерпаемые" ресурсы в дальнейшей контрабандной деятельности и извлечь максимальную пользу из правовых "дыр" России при отмывании грязных денег, приватизации (скупке) за бесценок государственных предприятий и приобретении недвижимости.

Особо тревожным может оказаться рост преступности маргинальных слоев, главным образом молодежных, оставшихся на обочине реформ и приватизации, на обочине обучения и сколько-нибудь престижных форм труда. К ним примыкают беженцы и незаконные эмигранты из других стран. Многие из них уже сейчас хорошо усвоили криминальные уроки нецивилизованного рынка и ничего не умеют делать, кроме совершения преступлений. Более высокими темпами, чем раньше, будет проходить включение малолетних (не достигших 14 лет) в совершение противоправных действий. Может возникнуть вопрос о снижении возраста правонарушителей при привлечении к уголовной ответственности.

Доминирующей криминологической тенденцией на ближайшие годы остается продолжающийся рост преступности в мире, повышение ее тяжести и общественной опасности с одновременным отставанием социально-правового контроля от растущей мобильной и мимикрирующей криминализации общественных отношений. Эффективность и гуманность вновь сталкиваются "лбами". За их противостоянием скрываются более глубокие причины.

Именно поэтому человеческое сообщество в конце XX в. оказалось в криминальном капкане, вырваться из которого без критического пересмотра устоявшихся стратегий, видимо, не удастся.
Тоталитаризм различных мастей (коммунистический, фашистский, националистический, религиозно-фундаменталистский и т.д.) чрезвычайной жестокостью и насилием может укоротить традиционную уголовную преступность, но он криминален по своей внутренней природе и методам управления обществом, которые по сути являются преступностью властей против своего народа (именно она представляет основную опасность).

Либеральная демократия, являющаяся магистральным направлением политического и гуманистического развития человеческого общества в текущем столетии, отвергает дискреционные злоупотребления (преступления) властей против своего народа и нарушения его неотъемлемых прав, но она все менее удовлетворительно справляется с интенсивно растущей, действующей без правил и признающей только грубую силу преступностью. Демократическая власть, борясь с преступностью, действует в рамках демократически принятых законов, но это не избавляет ее от коррупции и других должностных злоупотреблений, хотя они менее опасны, чем репрессии тоталитарного режима. Явно беспомощным в борьбе с преступностью на современном этапе представляется российский либерализм, отвергающий (из-за боязни упрека в авторитарных устремлениях - синдром 1937 г.) эффективный социально-правовой контроль.

Человеческое сообщество в третьем тысячелетии вынуждено будет более интенсивно искать достойный выход из криминального капкана, в который оно себя загнало. На уровне сегодняшних представлений этот выход лежит в расширении и углублении социально-правового контроля над противоправным поведением (криминологического и уголовно-правового). Речь идет не о тотальном дискреционном контроле, а о социально-правовом контроле, принятом демократическим путем. Его разновидностями являются экономический, финансовый, бюджетный, валютный, налоговый, таможенный, пограничный, экологический, санитарный и другие формы контроля.

Ближайшее будущее человечества - свободное демократическое общество, но с надежными дифференцированным и жестким социально-правовым контролем за реальными и возможными криминальными процессами. Именно за процессами, а не за людьми. Только на этом пути можно будет удерживать преступность и другие девиации на социально терпимом уровне. Многовековая история человечества показывает, что оно всегда находило в себе и силы, и средства для принятия судьбоносных решений. Нет сомнения в том, что оно найдет выход и в этот раз. Его контуры практически намечены в уходящем столетии. Девизом Десятого конгресса ООН о предупреждении преступности и уголовном правосудии был: "Меньше преступности, больше правосудия". В нем выражена основная стратегия борьбы с преступностью нашего времени.