Прогноз преступности в мире, его отдельных регионах и странах к началу третьего
тысячелетия неблагоприятен. Это не означает, что всюду следует ожидать высоких
темпов прироста преступности или выравнивания ее интенсивности. Традиционные
различия преступности по регионам и странам (ее характер, уровень, структура,
динамика, темпы прироста) скорее всего сохранятся, поскольку их причины являются
глубинными. Наряду с этим будут и ситуационные различия. Общая результирующая
преступности в мире будет продолжать ползти вверх. Средний прирост ее может
находится в пределах 3-5% и более в год (См.:.ЛунеевВ.В. Преступность
XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. М., 1987).
К такому пессимистическому варианту прогноза приводит и экстраполяция имеющихся
тенденций, и экспертные оценки возможной криминологической обстановки в мире,
и моделирование причинной базы преступности будущего, и широкий системный анализ
всей совокупности криминологически значимых сведений прошлого, настоящего и
возможного будущего. Частные отклонения могут не приниматься в расчет, так как
они не изменяют общих глобальных тенденций. Но, как уже говорилось, общество
- система открытая и его будущее не только продолжение прошлого и настоящего.
Мировой криминологический характер показывает: преступность в мире за последние
30-40 лет увеличилась в среднем в 3-4 раза, на территории бывшего СССР - в 6-8
раз, в США - в 7-8 раз, в Великобритании и Швеции - в 6-7 раз, во Франции -
в 5-6 раз, в Германии - в 3-4 раза, в Японии - в 1,5-2 раза и т.д. По данным
Четвертого обзора ООН за 1985-1990 гг. преступность в мире увеличивалась в среднем
на 5% в год.
Аналогичные результаты были получены и при анализе различных видов преступного
поведения. Наиболее интенсивно росла корыстная преступность. Предсказания французского
историка З. Ренана, сделанные в конце прошлого столетия о том, что "тенденция
нашей эпохи стремится к тому, чтобы заместить во всем моральные двигатели материальными"
(Ренан 3. Де-Саси и либеральная школа. Полн.собр.соч.: В 12т. Т. 3. Киев.
1902. С. 12), сбываются и в криминальной деятельности. Особенно интенсивно росли
кражи, грабежи, мошенничество, злоупотребления, присвоения, коррупция, взяточничество
и т.д. Темпы роста насильственных преступлений были несколько ниже корыстных,
но они тоже заметно увеличивались. За эти годы широко распространилась организованная
преступность как в отдельных странах, так и в мире в целом, а также незаконный
оборот оружия, радиоактивных и химических веществ. Увеличился терроризм, в том
числе и транснациональный. Можно даже констатировать, что он дошел до предела
терпимости стран и народов. Нет данных о снижении преступности среди политических
и правящих элит. Росла преступность военнослужащих, несовершеннолетних, женщин,
увеличивались повторные и рецидивные деяния.
В основе пессимистических выводов лежит ожидаемый усредненный 6-8-тысячный
коэффициент преступности. Реально ли его достижение к 2000 г.? Число учтенных
преступлении на 100 тыс. населения в 90-е годы составило в США (с учетом всех
преступлений, а не только индексных) - около 15 тыс., в Швеции - 14 тыс., в
Дании - 10,5 тыс., в Германии - 8,3 тыс., во Франции - 6,7 тыс., в Австрии -
6,3 тыс. Этот список может быть продолжен. Особенно криминогенны крупные мегаполисы,
где уровень преступности вдвое-втрое выше. Таким образом, достижение прогнозируемого
уровня по миру в целом к 2000 г. вполне реально. Общий годовой прирост населения
Земли ныне составляет 1 - 1,5%, а преступности - около 5% в год. С учетом латентных
преступлении разрыв между темпами прироста населения и преступности может быть
большим.
Экстраполяция динамических рядов уровня латентности преступности, чиста выявляемых
преступников, раскрываемости преступлений, судимости и других показателей социально-правового
контроля также не несет ничего оптимистичного. Уровень латентности увеличивается
или по крайней мере не уменьшается, раскрываемость преступлении и выявляемость
правонарушителей не растет. На фоне роста преступности судимость снижается.
Абсолютные числа лиц, совершивших преступления и по разным причинам не понесших
наказания, растут. Контроль над преступностью в прогнозируемый период скорее
всего сохранится на нынешнем уровне со слабой тенденцией к улучшению. Более
того, дальнейшее отставание социально-правового контроля от растущей преступности
может явиться дополнительным криминогенным фактором, детерминирующим ее более
интенсивный рост.
Наряду с интенсификацией преступности будут усиливаться давно сформировавшиеся
тенденции ее структурно-качественных изменений в направлении большей интеллектуализации,
организованности, изощренности, вооруженности, технической оснащенности, приспособительности,
коррумпированности, вживаемости и самозащищенности.
С ростом преступности и ее общественной опасности прямо и сильно коррелирует
динамика административных и иных правонарушений, аморальных явлений, пьянства,
наркомании, токсикомании, самоубийств, проституции, бродяжничества, нищенства,
распада семей, безотцовщины, детской беспризорности и безнадзорности, дезаптации
взрослых и детей, иных социальных отклонений, а также психических расстройств
и других фоновых явлений. Есть объективные основания к тому, что в ближайшие
годы девиантное поведение и иные фоновые явления будут возрастать, а значит,
и расширять базу преступности. Во всяком случае и по этим признакам у нас нет
сколько-нибудь значимых доказательств снижения криминогенности социальных условий.
Мы оставляем за рамками прогнозного криминологического анализа социально-экономическую
и политико-правовую ситуацию в мире, его отдельных регионах и странах. Она сложна,
противоречива и далеко не однозначна применительно к прогнозируемой преступности.
Она неодинаково влияет на рост преступности в развитых, развивающихся и переходных
странах. Многообразие современных социально-экономических детерминантов так
велико, что они, с одной стороны, обусловливают преступность нищеты и слабо
адаптированных субъектов, с другой, - не удерживают от преступности богатых,
интеллектуально развитых и высокопоставленных лиц.
В итоге, к каким бы сторонам и аспектам самой преступности, ее фоновых явлений,
социально-экономических и политико-правовых детерминантов не обратиться, трудно
найти убедительные доказательства, противоречащие нашему основному прогностическому
выводу о продолжающемся интенсивном росте преступности на переходе тысячелетий,
о выходе проблемы преступности на одно из первых мест мировых и национальных
угроз.
При всех особенностях исторического развития России (СССР) в XX в. преступность
в ней развивается по давним мировым законам (растет быстрее, чем численность
населения), хотя и с известной советской и российской спецификой. Во всяком
случае прогностические предположения о развитии преступности в мире до 2000
г. полностью распространимы и на возможные тенденции отечественной преступности.
Отличия могут быть лишь в количественных значениях. Регистрируемая преступность
в России в связи со значительным уровнем латентности в ближайшее пятилетие не
достигнет 6-8-тысячного уровня преступности в расчете на 100 тыс. населения.
Реальная преступность (учтенная + латентная) уже подошла вплотную к 6-8-тысячному
уровню в расчете на 100 тыс. населения, а по абсолютным показателям - к 10-
12 млн. преступлений в год (при регистрации 2,5 млн.).
В большинстве ипостасей преступность в России стала характеризоваться выраженной
корыстной направленностью. Идет процесс относительного вытеснения из сферы корыстной
преступности примитивного уголовного типа интеллектуальным и предприимчивым
преступником с новыми, более изощренными способами и формами преступной деятельности
и отвергающим любую мораль, в том числе и старую воровскую. Продолжается усиление
криминальной направленности в коммерческой деятельности. Этому способствует
и беспомощность правоохранительных органов, и загруженность судов, и отсутствие
эффективной службы судебных исполнителей.
Общеуголовная корыстная преступность (кражи, грабежи, разбои) стимулируется
снижением у населения порога требовательности к источникам приобретения товаров
и расширением круга потенциальных покупателей краденого. С корыстной мотивацией
сочетаются агрессивно-разрушительные побуждения противоправного поведения, сопровождающегося
насилием и уничтожением материальных ценностей.
Насилие приобретает все более "результативный" характер (уменьшение
доли покушений) с очень тяжелыми последствиями. Оно коррелирует с интенсивным
ростом хищений и утрат оружия и боеприпасов, нелегальным распространением их
в стране и все более широким применением в преступной деятельности. "Кадровая"
база корыстной, корыстно-насильственной и насильственной преступности постоянно
расширяется за счет увеличения маргинального слоя безработных и бездомных, особенно
среди беженцев, молодежи и подростков.
В результате беспрецедентного расслоения общества, растущей безработицы и сокращения
армии на социальное "дно" попадает значительное число квалифицированных
специалистов. Это усиливает процесс "интеллектуализации" и профессионализации
преступности. Особые качественные изменения связаны с появлением в криминальной
среде хозяйственных руководителей, офицеров, специалистов по Технологиям, анализу
информации, владеющих оружием, и т.д.
Уровень отдельных видов учтенных преступлений в прогнозируемый период будет
расти. Но этот рост не будет равномерным и сопряженным. Более интенсивно будут
увеличиваться тяжкие преступления. Предполагаемые структурные сдвиги связаны
не только с неравномерным ростом различных групп преступлений, но и с неравноценным
учетом их, полнота которого, исходя из ограниченных возможностей правоохранительных
органов будет "дрейфовать" в сторону тяжких (которые нельзя скрыть)
и очевидных (которые не требуют расследования) деяний. Это приведет к дальнейшим
структурным перекосам учтенной преступности, на фоне которых будет увеличиваться
латентная экономическая и другая глубинная преступность.
Темпы прироста реальной корыстной преступности останутся в прогнозируемый период
наиболее высокими (до 10-15% и более в год). Одновременно будет снижаться их
раскрываемость и расти латентность. Но и в этом случае учтенная корыстная преступность
будет увеличиваться интенсивнее других видов. Ее доля в структуре регистрируемой
преступности будет приближаться к 90%. В прогнозируемый период получат распространение
новые способы совершения преступлений с использованием формирующихся рыночных
отношений и современных достижений науки и техники: фиктивные хозяйственные
операции; создание лжепредприятий; махинации с ценными бумагами; незаконная
эмиссия ценных бумаг; хищения путем внедрения в телекоммуникационные и компьютерные
сети банков; промышленный шпионаж; посягательства на интеллектуальную собственность;
нарушение патентных прав; нецелевое использование кредитов; налоговые преступления
и др.
Насильственная преступность, особенно терроризм, умышленные убийства, тяжкие
телесные повреждения и насильственно-корыстные деяния (бандитизм, разбой, грабеж,
вымогательство) могут увеличиться в среднем на 5-10% в год. Официальная раскрываемость
их может стабилизироваться, и она будет выше раскрываемости корыстных и особенно
экономических преступлений.
Дальнейший рост организованной преступности существенно будет зависеть от способности
(и предоставленной возможности) правоохранительных органов развернуть борьбу
против ее высшей формы - мафиозной преступности, связанной с использованием
государственных, общественных и политических институтов.
Организованная преступность в еще большей мере будет "сдвигаться"
к поставкам незаконных товаров и услуг (оружие, алкоголь, наркотики, сексбизнес
и др.), не упуская из своих рук контрабандный ввоз и вывоз высокодоходных товаров,
металлов, энергоресурсов, сырья и т.д. Российская организованная преступность
разных оттенков продолжит свое стремление к транснациональной криминальной деятельности,
к расширению контактов с международными преступными организациями. Иностранные
и отечественные организованные преступники имеют общие интересы: заполнить огромный
рынок России незаконно доставленными товарами и услугами, использовать ее "неисчерпаемые"
ресурсы в дальнейшей контрабандной деятельности и извлечь максимальную пользу
из правовых "дыр" России при отмывании грязных денег, приватизации
(скупке) за бесценок государственных предприятий и приобретении недвижимости.
Особо тревожным может оказаться рост преступности маргинальных слоев, главным
образом молодежных, оставшихся на обочине реформ и приватизации, на обочине
обучения и сколько-нибудь престижных форм труда. К ним примыкают беженцы и незаконные
эмигранты из других стран. Многие из них уже сейчас хорошо усвоили криминальные
уроки нецивилизованного рынка и ничего не умеют делать, кроме совершения преступлений.
Более высокими темпами, чем раньше, будет проходить включение малолетних (не
достигших 14 лет) в совершение противоправных действий. Может возникнуть вопрос
о снижении возраста правонарушителей при привлечении к уголовной ответственности.
Доминирующей криминологической тенденцией на ближайшие годы остается продолжающийся
рост преступности в мире, повышение ее тяжести и общественной опасности с одновременным
отставанием социально-правового контроля от растущей мобильной и мимикрирующей
криминализации общественных отношений. Эффективность и гуманность вновь сталкиваются
"лбами". За их противостоянием скрываются более глубокие причины.
Именно поэтому человеческое сообщество в конце XX в. оказалось в криминальном
капкане, вырваться из которого без критического пересмотра устоявшихся стратегий,
видимо, не удастся.
Тоталитаризм различных мастей (коммунистический, фашистский, националистический,
религиозно-фундаменталистский и т.д.) чрезвычайной жестокостью и насилием может
укоротить традиционную уголовную преступность, но он криминален по своей внутренней
природе и методам управления обществом, которые по сути являются преступностью
властей против своего народа (именно она представляет основную опасность).
Либеральная демократия, являющаяся магистральным направлением политического
и гуманистического развития человеческого общества в текущем столетии, отвергает
дискреционные злоупотребления (преступления) властей против своего народа и
нарушения его неотъемлемых прав, но она все менее удовлетворительно справляется
с интенсивно растущей, действующей без правил и признающей только грубую силу
преступностью. Демократическая власть, борясь с преступностью, действует в рамках
демократически принятых законов, но это не избавляет ее от коррупции и других
должностных злоупотреблений, хотя они менее опасны, чем репрессии тоталитарного
режима. Явно беспомощным в борьбе с преступностью на современном этапе представляется
российский либерализм, отвергающий (из-за боязни упрека в авторитарных устремлениях
- синдром 1937 г.) эффективный социально-правовой контроль.
Человеческое сообщество в третьем тысячелетии вынуждено будет более интенсивно
искать достойный выход из криминального капкана, в который оно себя загнало.
На уровне сегодняшних представлений этот выход лежит в расширении и углублении
социально-правового контроля над противоправным поведением (криминологического
и уголовно-правового). Речь идет не о тотальном дискреционном контроле, а о
социально-правовом контроле, принятом демократическим путем. Его разновидностями
являются экономический, финансовый, бюджетный, валютный, налоговый, таможенный,
пограничный, экологический, санитарный и другие формы контроля.
Ближайшее будущее человечества - свободное демократическое общество, но с надежными
дифференцированным и жестким социально-правовым контролем за реальными и возможными
криминальными процессами. Именно за процессами, а не за людьми. Только на этом
пути можно будет удерживать преступность и другие девиации на социально терпимом
уровне. Многовековая история человечества показывает, что оно всегда находило
в себе и силы, и средства для принятия судьбоносных решений. Нет сомнения в
том, что оно найдет выход и в этот раз. Его контуры практически намечены в уходящем
столетии. Девизом Десятого конгресса ООН о предупреждении преступности и уголовном
правосудии был: "Меньше преступности, больше правосудия". В нем выражена
основная стратегия борьбы с преступностью нашего времени.
|